fleur_marie

Приветствую всех гостей и друзей моего журнала!

Цель художника - превратить каждую историю в настоящий миф, способный в дальнейшем жить собственной жизнью, не зависящий от его создателя.

fleur_marie

Наталья Гончарова. Пьеро и Коломбина

Автопортрет с Михаилом Ларионовым, 1906г.

Мой Арлекин чуть-чуть мудрец,

так мало говорит,

мой Арлекин чуть-чуть хитрец,

хотя простак на вид,

ах, Арлекину моему

успех и слава ни к чему,

одна любовь ему нужна,

и я его жена.

Он разрешит любой вопрос,

хотя на вид простак,

на самом деле он не прост,

мой Арлекин — чудак.

Увы, он сложный человек,

но главная беда,

что слишком часто смотрит вверх

в последние года.

А в облаках летят, летят,

летят во все концы,

а в небесах свистят, свистят

безумные птенцы,

и белый свет, железный свист

я вижу из окна,

ах, Боже мой, как много птиц,

а жизнь всего одна.

Мой Арлекин чуть-чуть мудрец,

хотя простак на вид, —

нам скоро всем придет конец —

вот так он говорит,

мой Арлекин хитрец, простак,

привык к любым вещам,

он что-то ищет в небесах

и плачет по ночам.

Я Коломбина, я жена,

я езжу вслед за ним,

свеча в фургоне зажжена,

нам хорошо одним,

в вечернем небе высоко

птенцы, а я смотрю.

Но что-то в этом от того,

чего я не люблю.

Проходят дни, проходят дни

вдоль городов и сел,

мелькают новые огни

и музыка и сор,

и в этих селах, в городках

я коврик выношу,

и муж мой ходит на руках,

а я опять пляшу.

На всей земле, на всей земле

не так уж много мест,

вот Петроград шумит во мгле,

в который раз мы здесь.

Он Арлекина моего

в свою уводит мглу.

Но что-то в этом от того,

чего я не люблю.

Сожми виски, сожми виски,

сотри огонь с лица,

да, что-то в этом от тоски,

которой нет конца!

Мы в этом мире на столе

совсем чуть-чуть берем,

мы едем, едем по земле,

покуда не умрем.

Иосиф Бродский — Романс Коломбины

fleur_marie

ФЕВРАЛЬ

Зима (V) Микалоюс Чюрлёнис, 1907

"Снег падал..." Ми бемоль минор

Нет, он не шёл, он просто падал

Весь день, весь вечер и всю ночь.

Я понимаю – простовато,

Но описал его точь-в-точь.

Снег падал. О дожде не скажешь:

Дождь падал. Тот всегда идёт.

Идёт, как все идут – куда-то,

А этот падал – вот и всё.

Была зима, была суббота,

Ещё – февральский первый день,

И я разучивал по нотам

«Снег падал...». Только было лень

Запоминать мне ноты эти,

Учить этюд «Снег падал» мне

Тогда, как думалось о лете

И представлялось о весне.

Терентiй Травнiкъ

fleur_marie

Ремесло: стеклодувная фабрика
Barovier & Toso

У раскаленных печей в цехах Barovier & Toso воздух плавится так, что даже венецианское сорокаградусное солнце кажется прохладным. В летние месяцы работа муранских стеклодувов начинается в семь утра и заканчивается к полудню – больше просто не выдержать. В таком ритме компания работает уже несколько веков. Точнее – с 1295 года.

На первом этаже этого здания работает частный музей стекла, принадлежащий семейству Баровьер.

Сегодня эта фабрика не только одна из самых ­известных, но и старейшая среди стекольных мануфактур. Само имя Баровьер успело стать в Венеции нарицательным, ведь именно мастер Анджело Баровьер в середине XV века первым добился кристальной чистоты стекла при выдувке. Об этом сообщает средневековый зодчий и историк Филарете в “Трактате об архитектуре” 1461 года.

fleur_marie

БЕЗУМНО ХОЧЕТСЯ ВЕСНЫ

Ветер принес издалёка…
Александр Блок

* * *

Ветер принес издалёка

Песни весенней намек,

Где-то светло и глубоко

Неба открылся клочок.

В этой бездонной лазури,

В сумерках близкой весны

Плакали зимние бури,

Реяли звездные сны.

Робко, темно и глубоко

Плакали струны мои.

Ветер принес издалёка

Звучные песни твои.

<январь 1901>

fleur_marie

Мой Арлекин чуть-чуть хитрец,
Так мало говорит.
Мой Арлекин чуть-чуть мудрец,
Хотя простак на вид.
Ах, Арлекину моему
Успех и слава ни к чему,
Одна любовь ему нужна,
И я - его жена.

Он разрешит любой вопрос,
Хотя на вид простак,
На самом деле он не прост,
Мой Арлекин - чудак.
Увы, он сложный человек,
Но главная беда,
Что слишком часто смотрит вверх
В последние года.

А в небесах летят, летят,
Летят во все концы,
А в небесах свистят, свистят
Железные птенцы.
И белый свет, железный свист
Я вижу из окна.
Ах, Боже мой, как много птиц,
А жизнь всего одна.

Мой Арлекин чуть-чуть мудрец,
Хотя простак на вид.
- Нам скоро всем придет конец! -
Вот так он говорит.
Мой Арлекин хитрец, простак,
Привык к любым вещам,
Он что-то ищет в небесах
И плачет по ночам.

Я Коломбина, я жена,
Я езжу вслед за ним.
Свеча в фургоне зажжена,
Нам хорошо одним,
В вечернем небе высоко
Птенцы, и я смотрю.
Но что-то в этом от того,
Чего я не люблю.

Проходят дни, проходят дни
Вдоль городов и сёл,
Мелькают новые огни
И музыка, и сор,
И в этих селах, городах
Я коврик выношу,
И муж мой ходит на руках,
А я опять пляшу.

На всей земле, на всей земле
Не так уж много мест.
Вот Петроград шумит во мгле,
В который раз мы здесь.
Он Арлекина моего
В свою уводит мглу.
Но что-то в этом от того,
Чего я не люблю.

Сожми виски, сожми виски,
Сотри огонь с лица,
Да, что-то в этом от тоски,
Которой нет конца!
Мы в этом мире на столе
Совсем чуть-чуть берём.
Мы едем, едем по земле,
Покуда не умрём.

Иосиф Бродский

fleur_marie

«В лесу родилась елочка»

Всем известная песенка появилась на свет в ноябре 1905 года. Правда, юбилей ее отпраздновали раньше времени – в 2003 году, но это было столетие не песни, а стихотворения, песня же была сочинена на два года позднее.

…1905 год, октябрь. Москва охвачена всеобщей забастовкой. Не ходят трамваи, не работает водопровод, надрывно ревут гудки фабрик и заводов.

В эти тревожные дни в доме № 5 по Малому Патриаршему переулку в семействе Бекманов ожидается прибавление. Вечером хозяин дома Карл Федорович с дворником Лукьяном спешит закрыть покрепче ворота, обходит двор и поднимается на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице. Беспокойно сейчас в Москве. Вот недавно он сдал помещение в маленьком флигеле, а сейчас там профсоюз булочников, по двору то и дело ходят чужие люди, хранят на чердаке какие-то ящики, похоже оружие, чего доброго, полиция нагрянет. А тут еще Лена вот-вот родит!

В небольшой гостиной уютно горит керосиновая лампа. Юлия Николаевна Бекман, ее сестра Софья Николаевна и сноха Елена Александровна играют в карты, маленькая Верочка уже спит – завтра ей исполнится два года. А где сын Леонид? Слава богу, здесь, а то тоже политикой начал интересоваться, беседует с этими, что из профсоюза, а недавно взял да и ушел на похороны какого-то Баумана, целый день пропадал, жена и мать места себе не находили.

Часов в девять Елена Александровна шепчет на ухо бабе Соне: «Кажется, начинается…» Софья Николаевна – опытный акушер и живет тут же, в доме. Не доиграв роббер, они встают. Леонид нежно поддерживает жену. «Хорошо, что сегодня водопровод, наконец, заработал», – радуются женщины.

В половине первого ночи все уже произошло, и на свет появилась еще одна девочка, которую назвали Олей.

…Так описывает знаменитая русская пианистка Елена Александровна Бекман-Щербина в своих воспоминаниях время создания «Елочки» –ровесницы младшей дочки.

fleur_marie

"Поэт, как прежде равен маяку, Так, словно путь не завершен, а начат  … "

К 120-летию со дня рождения Владимира Маяковского

       Портрет В.Маяковского Художник Н.Соколов

fleur_marie

Книги знаменитой австрийской художницы Лизбет Цвергер успели полюбиться многим нашим соотечественникам. Что само по себе удивительно: ведь ни одна из ее книг в России еще не выходила.

Отечественные издатели, видимо, еще не готовы открыть для себя и для широкой публики работы этого признанного мастера книги. Лизбет Цвергер оказалась смелее и сделала первый шаг, открыв для себя русскую классику. Причем классику музыкальную.

Так родилась книжка-картинка «Лебединое озеро», или точнее ее можно было бы назвать «музыкальная книжка-картинка-балет». Потому что издательству Норд-Зюд*, славному своими дизайнерскими находками, удалось вместить в новое издание и текст, и иллюстрации, и музыку (к книге прилагается СД с записью текста книги, перемежаемого фрагментами музыки П.И. Чайковского) и даже собственно театр, поскольку иллюстрации Цвергер удивительно сценографичны. Как всякий великий мастер Лизбет Цвергер велика и в большом, и малом. О чем свидетельствуют вот эти небольшие нотные заставки, открывающие каждый разворот и определяющие тональность мизансцены.